Полковник Безъязыков: боевики передавали меня как «переходящий приз»
Украинский полковник Иван Безъязыков рассказывает о деталях своего освобождения
5 июля полковник Иван Безъязыков был освобожден из плена боевиков «ДНР».
Он провел в застенках почти два года. В студию «Громадського радио»
Иван пришел с женой Маргаритой Кушнировой, которая больше года ждала
мужа и искала возможные способы его освобождения. О том, как Иван попал
в плен и почему так долго его не хотели отпускать, он рассказал
«Громадському радио».
Валентина Троян: Когда вы узнали, что вас будут освобождать?
Иван Безъязыков: Зимой 2016 года у людей, которые меня содержали, возникла мысль, что они не знают, что со мной дальше делать. Все думают, что «ДНР» — четкая структура, но это сейчас так. А год назад — это были разрозненные вооруженные формирования, конкурирующие между собой. Каждый отряд имел своих пленных, тюрьмы, особые отделы и т.д. Так вот эти люди, которые меня удерживали, сказали, что могут меня обменять. Я ухватился за это, ведь я очень хотел вернуться домой. Дальше запустился переговорный процесс, который продолжался почти полгода. 31 декабря я позвонил своей маме, она обрадовалась, хотя и задала несколько проверочных вопросов, ведь сначала не могла поверить, что это я.
Валентина Троян: К 5 июля вы уже знали, что вас освободят?
Иван Безъязыков: Нельзя так сказать, мне там никто ничего не говорил о переговорном процессе. По телефону я сказал жене, что тут готовы сотрудничать в обмене, она нашла людей, которые вели переговоры. Помогли наши спецслужбы, группа «Патриот» и Олег Котенко в частности.
Валентина Троян: Маргарита, вы встретили мужа в Славянске.
Маргарита Кушнирова: Да, мне позвонил Олег, я приехала. Но я не знала, что будет освобождение — это был сюрприз. Чувства были сумасшедшие, невозможно это описать словами. Когда я увидела мужа и обняла его, все равно не могла поверить, что все закончилось и все хорошо.
Иван Безъязыков: Я еще дня два-три не мог поверить, что все случилось. Два года одой жизни, и тут — резко все изменилось. Осознание приходит потом. Но надежна никогда не умирает, появилась смутная и далекая перспектива, что это возможно. Ведь раньше об этом даже речи не было.
Маргарита Кушнирова: Мне тоже говорили, что Иван не подлежит обмену.
Валентина Троян: Почему не подлежит?
Маргарита Кушнирова: Не знаю. Он называл высокую должность, был единственным полковником в плену. Говорили, что его у них вообще нет. Но писали статьи, что они взяли в плен полковника.
Иван Безъязыков: У меня было несколько версий. Первая — возможно, они держат полковника для какого-то суперобмена на высоких чинов или российских военных. И для меня то, что произошло, — это тоже сюрприз.
Валентина Троян: Как вы попали в плен? Вы же шли, как переговорщик.
Иван Безъязыков: Я был старшим переговорной группы, которая должна была наладить контакт с боевиками. Это был август 2014 года. В Степановке, по нашим сведениям, должны были находиться тела раненых и погибших украинских бойцов, мы хотели их вывезти. Встретились с представителями «казачества», договорились, назад возвращались пешком, без оружия, с белым флагом. Но на нас напала другая группировка, для которой было все равно, с кем и о чем мы договаривались.
Люди кавказкой национальности нас связали и взяли в плен, попирая все Женевские конвенции, нормы, здравый смысл. Все ведь знают, что люди с белым флагом идут на переговоры. Нас было трое, все офицеры. Побратимов освободили раньше, но тоже с препятствиями. К сожалению, один из них, майор Шмигельский, погиб под колесами машины.
Валентина Троян: Вы все время были у тех людей, которые взяли вас в плен? Или вас передавали другим группировкам?
Иван Безъязыков: Я поменял много группировок. Между ними конкуренция, а я — как переходящий «приз». Вот эта последняя группировка — вроде как адекватные люди, с которыми можно было вести переговоры, содержали они меня хорошо. Они более человечными оказались, что ли.
Валентина Троян: Будете ли вы работать над освобождением других пленных?
Иван Безъязыков: Я готов работать столько, сколько нужно. Пока что такие предложения не поступали. Но думаю, что в освобождении все способы хороши, главное — освободить людей из плена. Нельзя отбрасывать возможности.
Маргарита Кушнирова: Да, согласна. У нас был очень тяжелый случай, Иван не подлежал обмену. Но, тем не менее, все удалось благодаря совместным усилиям.
Валентина Троян: Какие у вас ближайшие планы?
Иван Безъязыков: Хочу отдохнуть, провести время с семьей. А потом проясниться, у меня будет более четкое понятие, что делать дальше.
Валентина Троян: Расскажите о тех, с кем вы вместе были в плену.
Иван Безъязыков: Я находился в плену один, только в начале содержался с моими побратимами. Но вот в последнем месте содержания со мной был представитель Правого сектора, он тоже был освобожден. Я знаю, что в Донецке сейчас больше ста человек, но с ними я контакта не имел.
Валентина Троян: Когда вы узнали, что вас будут освобождать?
Иван Безъязыков: Зимой 2016 года у людей, которые меня содержали, возникла мысль, что они не знают, что со мной дальше делать. Все думают, что «ДНР» — четкая структура, но это сейчас так. А год назад — это были разрозненные вооруженные формирования, конкурирующие между собой. Каждый отряд имел своих пленных, тюрьмы, особые отделы и т.д. Так вот эти люди, которые меня удерживали, сказали, что могут меня обменять. Я ухватился за это, ведь я очень хотел вернуться домой. Дальше запустился переговорный процесс, который продолжался почти полгода. 31 декабря я позвонил своей маме, она обрадовалась, хотя и задала несколько проверочных вопросов, ведь сначала не могла поверить, что это я.
Валентина Троян: К 5 июля вы уже знали, что вас освободят?
Иван Безъязыков: Нельзя так сказать, мне там никто ничего не говорил о переговорном процессе. По телефону я сказал жене, что тут готовы сотрудничать в обмене, она нашла людей, которые вели переговоры. Помогли наши спецслужбы, группа «Патриот» и Олег Котенко в частности.
Валентина Троян: Маргарита, вы встретили мужа в Славянске.
Маргарита Кушнирова: Да, мне позвонил Олег, я приехала. Но я не знала, что будет освобождение — это был сюрприз. Чувства были сумасшедшие, невозможно это описать словами. Когда я увидела мужа и обняла его, все равно не могла поверить, что все закончилось и все хорошо.
Иван Безъязыков: Я еще дня два-три не мог поверить, что все случилось. Два года одой жизни, и тут — резко все изменилось. Осознание приходит потом. Но надежна никогда не умирает, появилась смутная и далекая перспектива, что это возможно. Ведь раньше об этом даже речи не было.
Маргарита Кушнирова: Мне тоже говорили, что Иван не подлежит обмену.
Валентина Троян: Почему не подлежит?
Маргарита Кушнирова: Не знаю. Он называл высокую должность, был единственным полковником в плену. Говорили, что его у них вообще нет. Но писали статьи, что они взяли в плен полковника.
Иван Безъязыков: У меня было несколько версий. Первая — возможно, они держат полковника для какого-то суперобмена на высоких чинов или российских военных. И для меня то, что произошло, — это тоже сюрприз.
Валентина Троян: Как вы попали в плен? Вы же шли, как переговорщик.
Иван Безъязыков: Я был старшим переговорной группы, которая должна была наладить контакт с боевиками. Это был август 2014 года. В Степановке, по нашим сведениям, должны были находиться тела раненых и погибших украинских бойцов, мы хотели их вывезти. Встретились с представителями «казачества», договорились, назад возвращались пешком, без оружия, с белым флагом. Но на нас напала другая группировка, для которой было все равно, с кем и о чем мы договаривались.
Люди кавказкой национальности нас связали и взяли в плен, попирая все Женевские конвенции, нормы, здравый смысл. Все ведь знают, что люди с белым флагом идут на переговоры. Нас было трое, все офицеры. Побратимов освободили раньше, но тоже с препятствиями. К сожалению, один из них, майор Шмигельский, погиб под колесами машины.
Валентина Троян: Вы все время были у тех людей, которые взяли вас в плен? Или вас передавали другим группировкам?
Иван Безъязыков: Я поменял много группировок. Между ними конкуренция, а я — как переходящий «приз». Вот эта последняя группировка — вроде как адекватные люди, с которыми можно было вести переговоры, содержали они меня хорошо. Они более человечными оказались, что ли.
Валентина Троян: Будете ли вы работать над освобождением других пленных?
Иван Безъязыков: Я готов работать столько, сколько нужно. Пока что такие предложения не поступали. Но думаю, что в освобождении все способы хороши, главное — освободить людей из плена. Нельзя отбрасывать возможности.
Маргарита Кушнирова: Да, согласна. У нас был очень тяжелый случай, Иван не подлежал обмену. Но, тем не менее, все удалось благодаря совместным усилиям.
Валентина Троян: Какие у вас ближайшие планы?
Иван Безъязыков: Хочу отдохнуть, провести время с семьей. А потом проясниться, у меня будет более четкое понятие, что делать дальше.
Валентина Троян: Расскажите о тех, с кем вы вместе были в плену.
Иван Безъязыков: Я находился в плену один, только в начале содержался с моими побратимами. Но вот в последнем месте содержания со мной был представитель Правого сектора, он тоже был освобожден. Я знаю, что в Донецке сейчас больше ста человек, но с ними я контакта не имел.
http://hromadskeradio.org/programs/kyiv-donbas/polkovnik-bezyazykov-boeviki-peredavali-menya-kak-perehodyashchiy-priz
Kommentaare ei ole:
Postita kommentaar